Два кармана стрижей с маяка\...- Четыре месяца я не снимал штаны. Просто повода не было.
Несколько лет они жили там,
Где было все не так.
За полем белели ряды казарм,
Над ними метался флаг.
И через все земляные горбы
И облака волной
До них доносился голос трубы,
Глухой, почти неземной.
Отец отдавал стотысячный займ.
Мать растила детей.
Они боялись этих казарм
И этих строгих людей.
Но все возвращались наверняка
В квартал, где охра и мел,
Где марш раздавался издалека,
Флагшток тетивой звенел.
...Проснуться, одеться, не смея лечь,
Не зная, кому - враги.
Все резче звучала гордая речь,
Все ближе были шаги.
Сначала исчез весь мир до столба,
А дальше - до края рва.
Все громче и громче пела труба,
Звенела гимн тетива,
И ветер подул, и не стало их,
И дом их - уже не дом:
Сначала придут усмирять своих -
Чужих усмирят потом .
Где было все не так.
За полем белели ряды казарм,
Над ними метался флаг.
И через все земляные горбы
И облака волной
До них доносился голос трубы,
Глухой, почти неземной.
Отец отдавал стотысячный займ.
Мать растила детей.
Они боялись этих казарм
И этих строгих людей.
Но все возвращались наверняка
В квартал, где охра и мел,
Где марш раздавался издалека,
Флагшток тетивой звенел.
...Проснуться, одеться, не смея лечь,
Не зная, кому - враги.
Все резче звучала гордая речь,
Все ближе были шаги.
Сначала исчез весь мир до столба,
А дальше - до края рва.
Все громче и громче пела труба,
Звенела гимн тетива,
И ветер подул, и не стало их,
И дом их - уже не дом:
Сначала придут усмирять своих -
Чужих усмирят потом .