Два кармана стрижей с маяка\...- Четыре месяца я не снимал штаны. Просто повода не было.
Там солнце уходит, и гаснут дома,
И темные краски - темны.
На белую бухту приходит туман,
В тумане гудят ревуны.
Там кит, ударяя хвостом по воде,
Ныряет в зеленый провал.
Морского народа не видно нигде,
Зачем ты его рисовал.
Что раньше? Проходишь один по лесам,
И только туман за душой.
И клок его сунешь за пазуху сам,
прозрачный, пушистый, большой.
А дальше выходишь кого-то встречать,
Кто всех от беды отлучит -
Как горы, как камни, стоят и молчат,
И первый, кто встретит, молчит.
Пускай они больше не сходят с ума,
Построившись в каменный ряд.
На белую бухту приходит туман,
И фары в тумане горят,
Когда оживают вокруг голоса,
И все, что ты вспомнишь - твое,
И снега не будет. А будет гроза.
И ветер уносит ее.
И темные краски - темны.
На белую бухту приходит туман,
В тумане гудят ревуны.
Там кит, ударяя хвостом по воде,
Ныряет в зеленый провал.
Морского народа не видно нигде,
Зачем ты его рисовал.
Что раньше? Проходишь один по лесам,
И только туман за душой.
И клок его сунешь за пазуху сам,
прозрачный, пушистый, большой.
А дальше выходишь кого-то встречать,
Кто всех от беды отлучит -
Как горы, как камни, стоят и молчат,
И первый, кто встретит, молчит.
Пускай они больше не сходят с ума,
Построившись в каменный ряд.
На белую бухту приходит туман,
И фары в тумане горят,
Когда оживают вокруг голоса,
И все, что ты вспомнишь - твое,
И снега не будет. А будет гроза.
И ветер уносит ее.