Два кармана стрижей с маяка\...- Четыре месяца я не снимал штаны. Просто повода не было.
Каждый трудился, но были напрасны труды:
В каждом - сокровище, каждый стремится делиться.
Город заснет, и вернется мозаика в лицах,
Время обмена алмазами чистой воды.
Страшный останется жить, никому не грозя.
Что не берешь, то отдашь, кто не слышит - не хочет.
Люди меняются масками,
пробуют почерк,
Все примеряют друг друга, как будто нельзя
Не перейти ни во что - стиль изменчив, разборчив,
Схватишь ненужное - плачешь, с собой увозя.
Кто был спокоен, становится светел и нем,
Кто не умеет быть верным, за час прилетает.
Друг был надежней всего, сохрани это в нем,
Если тебя не найдут, так его посчитают.
Слово из крошек и веток на узкой тропе.
Блики, пятнашки, рисунки, дорожки в поместье.
Счастье Адама Кадмона взывает о мести.
Пишет мозаика в лицах сама о себе.
В каждом - сокровище, каждый стремится делиться.
Город заснет, и вернется мозаика в лицах,
Время обмена алмазами чистой воды.
Страшный останется жить, никому не грозя.
Что не берешь, то отдашь, кто не слышит - не хочет.
Люди меняются масками,
пробуют почерк,
Все примеряют друг друга, как будто нельзя
Не перейти ни во что - стиль изменчив, разборчив,
Схватишь ненужное - плачешь, с собой увозя.
Кто был спокоен, становится светел и нем,
Кто не умеет быть верным, за час прилетает.
Друг был надежней всего, сохрани это в нем,
Если тебя не найдут, так его посчитают.
Слово из крошек и веток на узкой тропе.
Блики, пятнашки, рисунки, дорожки в поместье.
Счастье Адама Кадмона взывает о мести.
Пишет мозаика в лицах сама о себе.