Кукла кукле жалуется на пуговицы:
- ...огромные какие пуговицы у моей рубашки. Не могу и застегнуть...
- А у меня из какой-то ужасно грубой ткани - отвечает вторая кукла. - и весит столько, что я бы согнулась под этой тяжестью, но мешает каркас. У меня очень хороший каркас. Это спасает.
- А мне дали в руки какую-то непонятную трость, называют магом и говорят, что я буду спасать человечество - фыркает третья кукла. - Я присмотрел себе черного пуделя. Но он сидит на тяжеленном медальоне. И медальон мне никто не даст.
читать дальше- А у меня такое платье, такое платье! - хвастается самая счастливая кукла. - Только головы меняют по два раза в неделю, а еще я играю в кукольном театре непонятные мне роли. Моя девочка ставит меня на полку и говорит, что я ценный экземпляр. Но я бесценна. Как это по-человечески? Кто будет меня ценить, поставленную на полку?
- Успокойся, - говорит трубочист. - Я тебя вылечу. Я вылечу с тобой из окна, да, сейчас же я совершу побег на своем деревянном самолете. А тебя возьму с собой, чтобы самолет не качало.
- Ах! - вздыхает кукла.
Запасная голова куклы тоже вздыхает. Она лежит в коробке под всяким хламом и очень скучает там, в темноте.
- Нам нужен Медведь! - гордо восклицает Тамбур-Мажор.
- Да! Да! Нам нужен Медведь! - хлопают в ладоши разодетые куклы .
Медведь медленно подходит к огромной коробке, утверждает свои огромные шерстяные лапы на куче барахла, как на троне - и куча поддается.
Зрители восторженно говорят: "аааааааааааааааааааааааааааааааааааа!"
И вот уже зловредная куча скользит вниз, вниз, внииииииииииз!.. Иииииииих! - вздыхает самая смелая кукла. Она на коне и с пистолетом. Пистолет не стреляет.
Медведь из царя горы ловко превращается в наездника детской пижамы, соскальзывает вниз, крышка откидывается вбок-прыг-скок - и голова, цела и невредима, занимает место между кавалером и дамой.
- Так она всю жизнь будет между нами - ворчит Тамбур-Мажор.
- Не бойся, милый, только по четвергам и пятницам!
Самолет закладывает крутой вираж, и окно распахивается в небо.
Это первый трубочист распахнул окно, а небо заглянуло сверху в растерянных кукол.
Небо любопытное, а куклам боязно.
Как так? Опять? За чем? За что?
Самолетик улетает.
- На нас смотрят! - кричит какой-то регулировщик, гудит грошовый паровозик, и в кукольном стане начинается паника.
Только один Барабанщик не паникует. Он прям, недвижен и строг. Он под защитой Медведя. Он доедает пряник.
Небо осваивается под потолком, ширится и растет. Это очень маленькое небо, понимаете ли, оно только что отпочковалось от большого неба.
Огромное небо-мама весело щурится огромным глазом солнца.
Небо заглядывает во всех, потому что оно слишком маленькое, чтобы все могли заглядывать в него.
Скоро оно станет больше потолка, крыши и стеклянные чердаки растворятся в его густой синеве, и каждый, кто сможет пройти по бесконечному коридору и исчезнуть в нем, не вынырнет обратно.
Ему не захочется.
Но испуганные игрушки, люди и вещи не перестают вскрикивать, подпрыгивать, ахать и вздыхать, и вот- доносится из отдела в отдел:
- Вы слышали, вы слышали?..
- Ах!
- Я бы не смог...
- Подождите, подождите, оно еще маленькое! Неба хватит на всех!
Только в отделе между мужским и женским залом парикмахерской царит презрительная тишина.
Там стоит манекен, одетый по последней моде, и притворяется, что кусает искусственными зубами кубик постного сахара.
Манекен с некоторым удивлением наблюдает, как над ним растворяется крыша.
- А я манекен - говорит сам себе манекен.
- Я уже вырос. Я вырос. Мне все равно.