17.12.2008 в 23:49
Пишет ingadar:дублирую
про неумение любить и мифологию
терапевтическое
***
Все верно: я нисколько тебя не любил. Исчислен, взвешен, к помилованию бесполезно. Но ты входила – в мир, который сквозил из каждой тверди земной – и твердил, что бездна, из каждой щели – пело, рвалось, звало… А посередине был круг, где горели свечи, где ты входила – и говорила «тепло» - и я понимал, что можно – по-человечьи, что за границей – меда и янтаря, движений рук, слов (как всегда выпевались криво) – остались ждать чужие мои моря – нелепые, рукотворные – час прилива. Но как я знал, что рядом – водораздел – час тишины, час сумерек, час привала – и хорошо, что я это криво пел, и ты не узнавала – и засыпала.
Не твердью земной – нелепостью, кругом рук держались крыша и стены «на самом деле», и небо было ровным – как сердца стук… А мой – метался – огнем на водоразделе. Когда ты спишь – когда видишь сны – тогда смыкается время с окраинной своей далью, когда впервые с земли сходила вода и новые звезды мира не узнавали. До счета времени – тысячи тысяч лет, земля спала – дремали Космос и Хаос… Не знаю, кто – брела тогда по земле – но знаю, как она пахла, и как смеялась. И как в ответ звенели – все семь небес, еще не зная – слова себе и танца. Что миру первый миг – пока ты спишь, ты здесь… И не расскажешь – как за тебя боялся. Пока рассвет не выпустит сотни стрел, пока не рванут в закат золотые кони – я просто знал, что это водораздел, что в небе бродит волна, но нас не догонит.
А дальше – усмехались мои ветра – есть жизнь как жизнь и то, что бывает с каждым, о чем продолжим – хрипло, как смех с утра – ох, кара божья вставать! – а будить – так дважды. Потягиваться, выпрямляться, допить вино – и знать себе вдох за вдохом и час за часом – к тому, кто это умеет – немудрено! – ты где-то вот-вот сорвешься… Так – безопасней: про что поделаешь, милая, жизнь есть жизнь, тоскливым милосердьем житейских пашен… И с год назад я еще бы просил держи – того, куда – а ныне – да дело ваше. Но хоть бы что в том списке утрат? – наград? – и хоть твое «не верю» - что-то умело – где только знанье: скажешь «мое» - ветра перемахнут границу водораздела. А так – иди, играй в перемены мест, живой да зовет живого, беспутных – бездна… Но свяжет – самым простейшим – я есть, ты есть – как корни подземных рек и сон вод небесных, и как я там не драпай к своим морям, к их злым, чужим, непереводимым песням – стоит граница меда и янтаря, где знаешь ты – я все вру; я же знаю – здесь я.
Идти за мифом в этой системе мер такая дурь, что – кого бы просить «помилуй!». Но снова все дороги сходились в центр, где ты стояла и «будешь» - не говорила. И ты смеялась мне – сколько смутных лет? – и я смеялся, раскалываясь на части, и просто знал себе, что на свете нет – не то, чтоб «таких красивых» - таких. И к счастью.
Скажу и там, дойдя из последних сил к престолу той, что держит наши светила: все верно – я нисколько тебя не любил, но как я жил тем, что сквозь тебя сквозило! Я просто брел – от радуги до Оби, я просто драпал – да жил не единым хлебом: я просто видел огонь, который горит на водоразделе – между тобой и небом…
URL записипро неумение любить и мифологию
терапевтическое
***
Все верно: я нисколько тебя не любил. Исчислен, взвешен, к помилованию бесполезно. Но ты входила – в мир, который сквозил из каждой тверди земной – и твердил, что бездна, из каждой щели – пело, рвалось, звало… А посередине был круг, где горели свечи, где ты входила – и говорила «тепло» - и я понимал, что можно – по-человечьи, что за границей – меда и янтаря, движений рук, слов (как всегда выпевались криво) – остались ждать чужие мои моря – нелепые, рукотворные – час прилива. Но как я знал, что рядом – водораздел – час тишины, час сумерек, час привала – и хорошо, что я это криво пел, и ты не узнавала – и засыпала.
Не твердью земной – нелепостью, кругом рук держались крыша и стены «на самом деле», и небо было ровным – как сердца стук… А мой – метался – огнем на водоразделе. Когда ты спишь – когда видишь сны – тогда смыкается время с окраинной своей далью, когда впервые с земли сходила вода и новые звезды мира не узнавали. До счета времени – тысячи тысяч лет, земля спала – дремали Космос и Хаос… Не знаю, кто – брела тогда по земле – но знаю, как она пахла, и как смеялась. И как в ответ звенели – все семь небес, еще не зная – слова себе и танца. Что миру первый миг – пока ты спишь, ты здесь… И не расскажешь – как за тебя боялся. Пока рассвет не выпустит сотни стрел, пока не рванут в закат золотые кони – я просто знал, что это водораздел, что в небе бродит волна, но нас не догонит.
А дальше – усмехались мои ветра – есть жизнь как жизнь и то, что бывает с каждым, о чем продолжим – хрипло, как смех с утра – ох, кара божья вставать! – а будить – так дважды. Потягиваться, выпрямляться, допить вино – и знать себе вдох за вдохом и час за часом – к тому, кто это умеет – немудрено! – ты где-то вот-вот сорвешься… Так – безопасней: про что поделаешь, милая, жизнь есть жизнь, тоскливым милосердьем житейских пашен… И с год назад я еще бы просил держи – того, куда – а ныне – да дело ваше. Но хоть бы что в том списке утрат? – наград? – и хоть твое «не верю» - что-то умело – где только знанье: скажешь «мое» - ветра перемахнут границу водораздела. А так – иди, играй в перемены мест, живой да зовет живого, беспутных – бездна… Но свяжет – самым простейшим – я есть, ты есть – как корни подземных рек и сон вод небесных, и как я там не драпай к своим морям, к их злым, чужим, непереводимым песням – стоит граница меда и янтаря, где знаешь ты – я все вру; я же знаю – здесь я.
Идти за мифом в этой системе мер такая дурь, что – кого бы просить «помилуй!». Но снова все дороги сходились в центр, где ты стояла и «будешь» - не говорила. И ты смеялась мне – сколько смутных лет? – и я смеялся, раскалываясь на части, и просто знал себе, что на свете нет – не то, чтоб «таких красивых» - таких. И к счастью.
Скажу и там, дойдя из последних сил к престолу той, что держит наши светила: все верно – я нисколько тебя не любил, но как я жил тем, что сквозь тебя сквозило! Я просто брел – от радуги до Оби, я просто драпал – да жил не единым хлебом: я просто видел огонь, который горит на водоразделе – между тобой и небом…