Прихожане ее храма приходят бесшумно,
Соткавшись из ветра с той стороны.
И один из них - карточный шулер,
А второй - дитя заката и зеленой волны,
Она возится с ними и день и ночь, -
За что ей это наказание по сто дней в году? -
На самом деле она не хочет помочь,
Она работает за еду.
Но безымянные дороги уводят их вдаль ,
И пассажиры дилижансов говорят - красота!..
Но безымянные дороги, как встарь,
Всегда проходят по прямой и упрощают цвета,
Но безымянные дороги изменяют времена -
По ним скользнуть всегда легко - и в белый свет, как в молоко:
Ведь безымянные дороги - время золота и сна,
По безымянным по дорогам - далеко, далеко...
Прихожане ее храма у дверей руками машут,
Гадают на ромашках, просят воды,
Она пишет их имена на бумажках,
Бумажки летят в огонь и стирают следы,
Она бы точно не прочь их сразу вон уволочь,
А хоть и в ступе растолочь, и чтоб вокруг ни одного -
На самом деле она не хочет помочь,
Она не хочет вообще ничего.
Но безымянные дороги уводят их вдаль ,
А там под солнцем бурлят истоки всех рек,
За длинной трещиной в стене лежит рассказ о тишине,
О белой каменной пустыне, о застывшей волне,
Но безымянные дороги не исчезнут навек:
По ним скользнуть всегда легко - и в белый свет, как в молоко:
Ведь безымянные дороги - время золота и сна,
По безымянным по дорогам - далеко, далеко...
Когда она не заметит их слез,
Когда пройдет на расстоянии, махнет рукой -
Она ничего не принимает всерьез:
Этим занимается кто-то другой.
Но кто-то другой кричит во всю мощь,
Кто-то другой живет в море огней -
На самом деле она не хочет помочь,
Это они помогают ей.
И безымянные дороги,
Безымянные дороги уводят их вдаль.