Мудрецы, раввины, знать, дети, судьи,
Сумасшедшие, собаки, радисты -
Разом сыгранный аккорд, сон модистки,
Брага памяти в старинном сосуде.
А зачем нам видеть свет, не включая?
Что мы знаем о кругах в чашке чая?
А любой такой вопрос будет старше
Глубины, которой не было раньше.
Не теряются ни звуки, ни лица.
Кто-то пьян, а праздник длится и длится,
И над площадью окно темной ночью
Нарисованному городу снится.
Проступает долгожданная роспись
Сквозь чернила темноты в свете снега.
Кто там прячется и смотрит на небо,
Выбирая себе звёзды по росту?
Голова в машине кружится чаще,
И для уличного мха под дождями,
Для хранителя огня в темной роще -
Все равны, как флаги над площадями.
Не теряются ни звуки, ни лица.
Ждут письма - и тут, устав удивляться,
Южный ветер и пустая больница
Нарисованному городу снятся.
И летят над головами прохожих,
Мудрецов, раввинов, кошек и судей
Лепестки цветов невидимых судеб,
И бессмертие у них так похоже.
И распутаются длинные нити ,
И письмо найдет себе адресата...
Холод яблок осветил сумрак сада,
И полуночное солнце в зените:
Если что когда не так, извините.
Не теряются ни звуки, ни лица.
Город спит, но праздник длится и длится,
И над площадью окно темной ночью
Нарисованному городу снится.