Жил графиттчик у нас в городке,
Он был парень совсем несерьезный.
На любом на свободном пеньке
Рисовал он сюжет одиозный.

Чем угодно - хоть левой ногой,
Хоть в лесу, на языческом капище:
Человек, совершенно нагой,
И селедка (наверное, такая же).

Как-то раз его старший прижал -
Что вы, мол, ерундой стенки мажете?
Он, как конь, подозрительно ржал,
Говоря "ничего не докажете".

Что ж вы медлили, друг дорогой?
На любом нарисованы камушке
Человек, совершенно нагой,
И селедка (наверное, такая же).

Ах, смывался бы он поскорей,
К незаметным делам устремлялся бы!
С неприличной картинкой своей
Никуда никогда не являлся бы!

Участковый занюхал сто грамм,
Запихнул его в бобик со ставнями
И повез в институт к дохторам,
Чтоб они на нем опыты ставили.

Лучше б просто завез в темный лес!
Лучше б он никогда не исправился!
Он в машину ужасную влез
И в далекое время отправился.

Но на стенке дрожащей рукой
Он оставил сюжет на прощание -
Человек (но на вид он другой)
И селедка (и подпись "отчаяние").

Я не знал, был он храбр или глуп -
Или пристав ходил за ним с плеткою -
Но на каждом кирпичном углу
Объявились картинки с селедкою.

И теперь он не хам, не изгой,
И в музее висит, изучается -
Человек, совершенно нагой,
И селедка. И все им прощается.