Удивляться, удивляться, -
на траве в лесу валяться,
созерцая чудеса.
Удивляться, удивляться -
как водой не разбавляться
там, где масла полоса.
Знать, где маска и коса,
хочет каждый, кто кружится
в черном небе и ложится
в след, оставленный землей
в борозде небесной пашни,
между звезд, ведомых с башни
кем-то с трубкой и петлей.
Он стесняется закона
там, где сняты с небосклона
все алмазы для манжет -
но ему нужна работа,
так как мир для звездочета -
самый искренний сюжет.
Он стоит и правит карту,
смотрит, как идут к закату
звезды, люди, воронье -
и кровавая планета,
для которой лучше нету
войн за радости ее.
Но Земля уснет от крика:
Марс выходит из блицкрига.
Перья скрипнут в тишине.
Вот и сдвинули квадригу!
По ночам он пишет книгу,
там - о солнце и луне.
И Земля, заснув на время,
Ставит точку в теореме
О любителе Луны,
О таком, чьи взятки гладки,
для которого в остатке
Марс и Гелиос равны.
И над книгою старинной,
над антенной длинной, длинной,
как молитва в старину -
звездный свет, как прорезь в тире,
и Земля молчит в эфире,
соблюдая тишину.
_
Удивляться, удивляться,
на траве в лесу валяться,
петь, пугая небеса,
хочет рыжая лиса,
хочет Маска и Коса,
Но всего нужнее в мире
тишина в небесной сфере,
Очень много тишины -
Где не спорят о Гомере,
станции молчат в эфире,
Где, бойцами на арене,
Марс и Гелиос - равны.