Два кармана стрижей с маяка\...- Четыре месяца я не снимал штаны. Просто повода не было.
хотя непонятно, почему музыка такая страшная. Но Cracked rombix сегодня играли музыку, похожую на эти стихи
Всё, что есть за душой, – разрозненные осколки,
Равнодушные книги на выцветшей книжной полке,
Неулыбчивый Doctor Who на белой футболке,
Недомолвки, пробелы, точки и кривотолки.
Я сижу в преддверье концерта в безликой церкви.
В паутине, где каждый – центр, никто не в центре.
Скрипачи протыкают смычками пространство-время.
Я в системе. Они в системе. Мы все в системе.
Дирижер замирает на повороте.
Звукоряд застывает на пьяной ноте.
Композитор подсказывает скрипачу.
Фотограф фиксирует. Я молчу.
Остается верить в святую идею:
Что однажды я растворить сумею
Ваши злые, тупые навек-расставания
В океане любви, пустоты и молчания.
Бесконечные пары влюбленных повсюду
Мне не нравятся.
Чудеса, кроме самого главного чуда,
Мне не нравятся.
И пике в тупике только множит сомнения
И мороз по коже,
И мое столь привычное не-просветление
Мне не нравится тоже
Скрипач утихомиривает струну.
Композитор нянчит вечную тишину.
Священник от свечи зажигает свечу.
Фотограф фотографирует. Я лечу.
Я лечу в никуда по пути без конца и света,
У меня отнимают последние двери в лето,
Я не верю уже ни в слова, ни в родные взгляды.
Я прощаюсь с теми, кто не захотел быть рядом.
Никто не прорвется сквозь эти льды на сверкающем ледоколе,
И вряд ли кто-то услышит звонок, если я закричу от боли,
И это не часть глобального плана с эпилогом в точке омега.
Тишина похожа на небо, навсегда занесенное снегом.
Скрипачи опустили скрипки.
Дирижер расплылся в улыбке.
Композитор встает под овацию.
Бог кричит по небесной рации.
Я не слышу. Я не хочу.
Что-то рушится,
Разбивается
В пыль и дребезги.
Я молчу.
Перед вами – стихи-осколки на бессмысленной книжной полке,
Неулыбчивый Доктор смотрит с укоризной с глади футболки,
Даже если очнусь я завтра на борту твоего ковчега,
Небо будет белее снега.
Небо будет белее снега.
angels-chinese.livejournal.com/1351292.html
(с)angels_chinese
Всё, что есть за душой, – разрозненные осколки,
Равнодушные книги на выцветшей книжной полке,
Неулыбчивый Doctor Who на белой футболке,
Недомолвки, пробелы, точки и кривотолки.
Я сижу в преддверье концерта в безликой церкви.
В паутине, где каждый – центр, никто не в центре.
Скрипачи протыкают смычками пространство-время.
Я в системе. Они в системе. Мы все в системе.
Дирижер замирает на повороте.
Звукоряд застывает на пьяной ноте.
Композитор подсказывает скрипачу.
Фотограф фиксирует. Я молчу.
Остается верить в святую идею:
Что однажды я растворить сумею
Ваши злые, тупые навек-расставания
В океане любви, пустоты и молчания.
Бесконечные пары влюбленных повсюду
Мне не нравятся.
Чудеса, кроме самого главного чуда,
Мне не нравятся.
И пике в тупике только множит сомнения
И мороз по коже,
И мое столь привычное не-просветление
Мне не нравится тоже
Скрипач утихомиривает струну.
Композитор нянчит вечную тишину.
Священник от свечи зажигает свечу.
Фотограф фотографирует. Я лечу.
Я лечу в никуда по пути без конца и света,
У меня отнимают последние двери в лето,
Я не верю уже ни в слова, ни в родные взгляды.
Я прощаюсь с теми, кто не захотел быть рядом.
Никто не прорвется сквозь эти льды на сверкающем ледоколе,
И вряд ли кто-то услышит звонок, если я закричу от боли,
И это не часть глобального плана с эпилогом в точке омега.
Тишина похожа на небо, навсегда занесенное снегом.
Скрипачи опустили скрипки.
Дирижер расплылся в улыбке.
Композитор встает под овацию.
Бог кричит по небесной рации.
Я не слышу. Я не хочу.
Что-то рушится,
Разбивается
В пыль и дребезги.
Я молчу.
Перед вами – стихи-осколки на бессмысленной книжной полке,
Неулыбчивый Доктор смотрит с укоризной с глади футболки,
Даже если очнусь я завтра на борту твоего ковчега,
Небо будет белее снега.
Небо будет белее снега.
angels-chinese.livejournal.com/1351292.html
(с)angels_chinese
