Два кармана стрижей с маяка\...- Четыре месяца я не снимал штаны. Просто повода не было.
Отчего на коленях императрицы
Полосатой кошке спокойно спится?
Оттого, что люди, которых жалко,
Одарили кошку шелковой шапкой?
Оттого, что мышь ловить не мешали,
Что в такой стране веселей с мышами?
Оттого, что сладки любые блюда
Во дворце, который невидим людям?
Оттого, что ласковы и покорны,
Хоть мрачны, как ночь, господа придворные?
... Нет. Ничто из того, что хозяйку гложет,
Эту кошку нимало не потревожит.
Просто день туманен. Холодно. Очень.
В коридорах дворца поселилась осень,
И деревья стонут... Кто ветру ровня?
Караульный греется у жаровни,
И покой нисходит - огромным ветром,
На чужом лице отраженным светом,
И горит свеча. И бумага тлеет.
Потому что ветер приходит следом,
И сметает царства... И боль - проходит.
На руинах сна прорастает холод, -
Что за странный сон... Тишина и пепел.
Птица греет крылья у сердца песни,
Ровня ветру. Нас - оделить венцами...
Гнев и боль-проходят. Память о царстве-
Половиной свитка после пожара,
Полосатой кошкой на складках шали.
Лютня спит. Молчит догоревший вечер.
На ладонях гаснет струна - колечко.
Это свист стрелы, или звон кинжала,
Или просто занавесь прошуршала,
Или птичий крик... Не похож нисколько.
Это... Спи. Не плачь. Всё узнает кошка,
Что скользнет за полог, где феникс вышит.
Тишина неслышно, как кошка, дышит.
Потуши светильник. Два дня - в остаток.
Вспоминай, что ночь тебе нашептала.
Распростерта в ночь синева покрова.
Тишина поёт о чужих дорогах.
Открывать глаза, отозваться словом,
Улыбаться, ждать, принимать поклоны -
А во сне - круг света на темном поле...
Дальше... хватит ... после. Всё будет - после.
Полосатой кошке спокойно спится?
Оттого, что люди, которых жалко,
Одарили кошку шелковой шапкой?
Оттого, что мышь ловить не мешали,
Что в такой стране веселей с мышами?
Оттого, что сладки любые блюда
Во дворце, который невидим людям?
Оттого, что ласковы и покорны,
Хоть мрачны, как ночь, господа придворные?
... Нет. Ничто из того, что хозяйку гложет,
Эту кошку нимало не потревожит.
Просто день туманен. Холодно. Очень.
В коридорах дворца поселилась осень,
И деревья стонут... Кто ветру ровня?
Караульный греется у жаровни,
И покой нисходит - огромным ветром,
На чужом лице отраженным светом,
И горит свеча. И бумага тлеет.
Потому что ветер приходит следом,
И сметает царства... И боль - проходит.
На руинах сна прорастает холод, -
Что за странный сон... Тишина и пепел.
Птица греет крылья у сердца песни,
Ровня ветру. Нас - оделить венцами...
Гнев и боль-проходят. Память о царстве-
Половиной свитка после пожара,
Полосатой кошкой на складках шали.
Лютня спит. Молчит догоревший вечер.
На ладонях гаснет струна - колечко.
Это свист стрелы, или звон кинжала,
Или просто занавесь прошуршала,
Или птичий крик... Не похож нисколько.
Это... Спи. Не плачь. Всё узнает кошка,
Что скользнет за полог, где феникс вышит.
Тишина неслышно, как кошка, дышит.
Потуши светильник. Два дня - в остаток.
Вспоминай, что ночь тебе нашептала.
Распростерта в ночь синева покрова.
Тишина поёт о чужих дорогах.
Открывать глаза, отозваться словом,
Улыбаться, ждать, принимать поклоны -
А во сне - круг света на темном поле...
Дальше... хватит ... после. Всё будет - после.
