Я не хочу есть, я не хочу спать, я хочу знать, я хочу знать, для чего нам не дают сна на глазах - пыль, на руках - хна. В темной чаше черный настой, я не так мал, я скажу - стой! - и увижу, караванщик машет мне рукой, как вербовщик.
Я пойду с ним по пескам снов, я устал ждать, говорить вновь, я увижу над собой свет, с края чаши упаду вверх, и все будет - и бои всласть, и в дороге - над собой власть, море света, облаков кладь, обещали - так успей взять.
Что осталось? Барельеф-дверь для гробницы, дальше ход вверх, без обмана, что успел - сдай, караваны побегут вдаль.
Нарисуют, разобрав вход, на картине - вспомнят раз в год, на медалях - проживешь сто, а на чашке - погоди-стой, там, на чашке, глиняной , простой, где орнамент - облачный строй, чьи-то руки отыскали караваны над песками.
Не хочу есть, не хочу спать, я устал знать, но пора взять то, что скажет, наклонившись ко мне, чей-то мальчик, мечтающий о войне: в темной чаше облаков рать, это сказка, мне ли не знать, спи спокойно, не ходи там, где верблюдам задают корм, не бери меча, не ходи в поход.
Он не слушает. Он еще растет.